Энциклопедия издается по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II
и по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла
Как приобрести тома "Православной энциклопедии"
опубликовано: 25 ноября 2008г.АНДРЕЙ ЮРЬЕВИЧ БОГОЛЮБСКИЙ
(между 1120 и 1125 - 29 или 30.06.1174, Боголюбово под Владимиром-на-Клязьме), св. блгв. (пам. 4 июля, 23 июня - в Соборе Владимирских святых и в Соборе Волынских святых), кн. владимиро-суздальский (1157-1174), 2-й или 3-й сын ростово-суздальского кн. Юрия Владимировича Долгорукого от 1-го брака с дочерью половецкого хана Аепы Осеневича.
Св. блгв. кн. Андрей Боголюбский держит совет об учреждении митрополии во Владимиро–Суздальской Руси. Миниатюра Лицевого летописного свода. Лаптевский том. 2-я пол. XVI в. (Л. 125 об.)
А. Ю. Б. был одной из ключевых политических фигур на Руси в 60-70-х гг. XII в., сыграв решающую роль не только в образовании на северо-востоке Руси могучего Владимиро-Суздальского княжества (на месте периферийной Ростовской отчины своего прадеда Всеволода Ярославича и деда Владимира Всеволодовича Мономаха), но и в оформлении и деятельном осуществлении принципиально новой политики, направленной на превращение Владимира-на-Клязьме в главный политический центр Руси, призванный заменить в этой роли древний Киев. Эта позиция А. Ю. Б. отчетливо проявилась уже во время вооруженной борьбы его отца за киевский стол против своего племянника волынского кн. Изяслава Мстиславича в 1149-1154 гг., в к-рой А. Ю. Б. выказал не только исключительную личную храбрость (в сражении под Луцком в 1149), но и миролюбие, пытаясь примирить Юрия с Изяславом. Свидетельством существовавших уже тогда далеко идущих замыслов А. Ю. Б. служит то, что он дважды, в 1151 и 1155 гг., предпочел свой Владимирский удел выделенным ему отцом владениям на юге Руси (в частности, Вышгороду), причем в 1155 г. его отъезд из Вышгорода «без отне воле» сопровождался рядом весьма значимых действий: он увез во Владимир помимо вышгородского клира также меч св. Бориса (см. Борис и Глеб) и хранившийся в Вышгородском жен. мон-ре Богородичный образ, к-рый под именем Владимирской иконы Божией Матери стал одной из наиболее почитаемых святынь Владимиро-Суздальской Руси, а затем Москвы и всего Российского гос-ва. Видимо, это снискало А. Ю. Б. популярность среди ростово-суздальского боярства, позволившую ему в 1157 г., после смерти отца, вопреки завещанию последнего в пользу младших сыновей от второго брака Михалка и Всеволода (см. Всеволод Юрьевич Большое Гнездо) занять ростово-суздальский стол, после чего центр княжества из старой столицы Ростова и резиденции Юрия Долгорукого Суздаля переместился во Владимир.
Св. блгв. кн. Андрей Боголюбский увозит Владимирскую икону Божией Матери из Вышгорода во Владимир. Миниатюра Лицевого летописного свода. Лаптевский том. 2-я пол. XVI в. (Л. 100 об.)
Начало правления А. Ю. Б. сопровождалось политическими мерами, направленными на внутреннюю консолидацию княжества, следствием чего было происшедшее ок. 1161 г. столкновение владимирского князя с оппозицией со стороны ряда младших Юрьевичей. В результате трое младших братьев А. Ю. Б. - Мстислав, Василько и Всеволод вместе с матерью последнего, второй женой Юрия Долгорукого (видимо, визант. происхождения), а также племянники А. Ю. Б., сыновья его покойного старшего брата Ростислава, вынуждены были искать убежище в Византии у имп. Мануила I Комнина. Князь изгнал также и «мужей передних» своего отца, что указывает на радикальность его преобразований.
Примерно на то же время пришелся конфликт А. Ю. Б. с Ростовским еп. Леонтом, к-рый в 1159-1164 гг. (точные датировки спорны) дважды изгонялся князем. Причиной конфликта, согласно летописям, стала попытка Леонта (видимо, грека) упразднить принятую на Руси (отличавшуюся от визант.) практику отмены поста в среды и пятницы, если в этот день случался Господский или великий праздник. Вряд ли стоит усматривать здесь антивизант. тенденции в политике А. Ю. Б. (Н. Н. Воронин) - ведь спор о постах отнюдь не ограничивался Ростовской епархией, захватив также ряд др. церковных центров Руси, в т. ч. Киев. Возможно, однако, что особую остроту борьбе князя против «леонтианской ереси» придавала сложившаяся к тому времени церковно-политическая ситуация. Несомненно, Леонт сопротивлялся намерению А. Ю. Б. учредить во Владимире независимую от Киева митрополию во главе с любимцем князя Феодором (Феодорцем), уже нареченным на Владимиро-Суздальскую кафедру, к-рую А. Ю. Б. собирался отделить от Ростовской. В этом позиция Ростовского епископа совпадала с позицией Киевских митрополитов, а также др. рус. иерархов, в частности еп. Кирилла Туровского, к-рый, по свидетельству его проложного жития, «Андрею Боголюбскому князю многа послания написа». Категорический отказ К-польского Патриарха Луки Хрисоверга разрушил планы А. Ю. Б.: хваля князя за усердие к Церкви, Патриарх разрешил, однако, только перенести резиденцию епископа из Ростова во Владимир, ближе к княжескому двору. Вопрос был урегулирован в 1169 г., когда А. Ю. Б. счел нужным отказаться от покровительства Феодорцу и отправил его на митрополичий суд в Киев, где Феодорец был казнен. Видимо, в качестве нек-рой компенсации владимирскому князю вернувшийся на кафедру Леонт был возведен митрополитом в сан титулярного архиепископа, судя по надписи на его недавно найденной булле (В. Л. Янин). Др. следствием попытки А. Ю. Б. вывести свои владения из-под юрисдикции Киевских митрополитов явилась перемена в титуле последних, впервые фиксируемая на печати Константина II († 1169): «митрополит всея Руси» (греч.- τῆς πάσης ῾Ρωσίας) вместо прежнего «митрополит Руси».
В тесной связи с планами А. Ю. Б. по политическому и церковному возвышению Владимиро-Суздальского княжества стояло интенсивное каменное строительство, к-рым отмечено 1-е десятилетие правления князя. В нек-рых своих моментах оно ориентировалось на киевскую столичную модель, хотя участие в ней киевских мастеров не засвидетельствовано, тогда как достаточно отчетливо видны следы работы галицкой артели и черты западноевроп. романики, привнесенные, по выражению владимирского летописца, «от всех земель мастерами» (надо думать, эти влияния объясняются традиц. суздальско-галицкими политическими связями, восходящими ко времени Юрия Долгорукого). Более чем втрое была расширена площадь Владимира внутри крепостных стен, украсившихся Серебряными и Золотыми воротами с надвратной ц. в честь Положения ризы Богоматери, во Владимире же были воздвигнуты Успенский собор (к-рый мыслился А. Ю. Б. как кафедральный храм буд. Владимирской митрополии), ц. и мон-рь Вознесения близ Золотых ворот. На месте, по преданию указанном князю Божией Матерью, была построена княжеская загородная резиденция с храмом Рождества Богоматери - Боголюбово. Согласно Сказанию о чудесах Владимирской иконы Божией Матери, на этом месте остановилась повозка с Владимирским образом, так что кони не могли сдвинуть ее. Явившаяся А. Ю. Б. в сонном видении Пресв. Дева повелела устроить здесь церковь в честь Своего Рождества, а Владимирскую икону не везти в Ростов, но оставить во Владимире. (Данного эпизода нет в первоначальной редакции Сказания XII в., но его достаточная древность удостоверяется упоминанием о нем в статье 1-й пол. XV в. «А се князи рустии», дополняющей Комиссионный список НПЛ.) Для храма Рождества Богородицы в Боголюбове была написана Боголюбская икона Божией Матери, изображающая Пресв. Деву с хартией в руках,- как Она, по преданию, явилась А. Ю. Б. Простирая руки в молитвенном жесте к Своему Божественному Сыну, Пресв. Дева предстательствует перед Ним за своих новых чад - христиан Владимиро-Суздальской земли. Близ Боголюбова была сооружена ц. Покрова Пресв. Богородицы на Нерли (с мон-рем?), в Ростове построен кафедральный собор Успения Пресв. Богородицы (взамен сгоревшего деревянного) и мн. др. Активное строительство и великолепная отделка построенных при А. Ю. Б. христ. храмов наглядно свидетельствовали о превосходстве христианства над язычеством и немало способствовали христ. просвещению Ростово-Суздальской земли. Князь часто водил иностранных послов (от «латин», «болгар, жидов и всее погани», т. е. язычников) на хоры Рождественской ц., «да видять истиньное христьяньство и крестяться». Строительство церквей сопровождалось щедрыми пожалованиями со стороны князя на их украшение, богослужебное убранство и материальное обеспечение клира. Напр., Успенскому собору во Владимире А. Ю. Б. «да много именья, и свободы купленыя и з даньми, и села лепшая, и десятины в стадех своих, и торг десятый». Характер нек-рых из пожалований свидетельствует о том, что Церковь, по мысли князя, должна была участвовать в хозяйственном освоении новых земель; так, г. Гороховец, данный в десятину владимирскому Успенскому собору, по всей вероятности, уже А. Ю. Б., находился в то время на крайней вост. границе Владимиро-Суздальского княжества.
Благодарственное моление перед Владимирской иконой Божией Матери после победы над волжскими булгарами. Миниатюра Радзивиловской летописи. Кон. XV в. (Л. 205 об.)
Вера А. Ю. Б. в особое покровительство Пресв. Богородицы Владимиро-Суздальской земле воплотилась не только в создании большого числа храмов, посвященных Божией Матери. В память заступничества Богородицы через Ее Владимирскую икону за войско А. Ю. Б. в походе против волжских булгар в 1164 г. по инициативе князя были учреждены праздники - в честь Покрова Пресв. Богородицы (1 окт.) и Всемилостивого Спаса и Пресв. Богородицы (1 авг.), вошедшие в литургический обиход Русской Церкви. Был создан ряд произведений (при возможном участии А. Ю. Б. как автора в нек-рых из них), главной темой к-рых является покровительство Богоматери Владимиро-Суздальскому княжеству: Слово о победе над волжскими булгарами, Слово на праздник Покрова, Сказание о чудесах Владимирской иконы Божией Матери. В первых двух победа князя над волжскими булгарами-мусульманами ставится в один ряд с победами визант. имп. Мануила I над арабами и турками-сельджуками как свидетельство того, что А. Ю. Б. было не чуждо понимание борьбы с булгарами как войны за веру. В Сказании о чудесах проведена идея о перемещении Владимирской иконы из Вышгорода во Владимир по воле Божией Матери, прославившей Свой образ на новом месте многими чудесами. А. Ю. Б. предстает в Сказании ревностным почитателем Богоматери, по молитвам к-рого к Владимирской иконе совершилось множество чудес: спасение тонущего во время переправы через р. Вазузу, спасение 12 владимирцев, придавленных «исторгшимися от стен» дубовыми створами Золотых ворот, и др.
Возможно, при содействии А. Ю. Б. была составлена также первоначальная редакция жития новопрославленного святого Ростово-Суздальской земли - свт. Леонтия, еп. Ростовского, мощи к-рого (вместе с мощами его преемника свт. Исаии) были обретены при закладке Успенского собора в Ростове в 1160-м или ближайшие последующие годы и вскоре торжественно перенесены в новоотстроенный собор при непосредственном участии А. Ю. Б. Житие свт. Леонтия вкладывает в уста князя характерные слова: «Хвалю и славлю Тя, Господи… яко сподобил мя еси сицего съкровища в области моего царьствия видети, уже ничем же охужден есмь (выделено мной- А. Н.)», т. е. А. Ю. Б. был огорчен и озабочен тем, что Ростово-Суздальская земля до той поры не была прославлена явлением собственных святых. Вряд ли основательно мнение, что нек-рые из названных текстов написаны уже в московское время, в XV-XVI вв. (М. Плюханова). В правление А. Ю. Б. во Владимиро-Суздальской Руси началось систематическое летописание, в к-ром участвовали клирики владимирского Успенского собора. Существует также предположение, что именно во Владимире при А. Ю. Б. окончательно сложился тот текст церковного Устава св. Владимира, к-рый лег в основу всех сохранившихся редакций (Я. Н. Щапов).
Св. блгв. кн. Андрей Боголюбский. Икона работы О. С. Чирикова. Нач. XX в. (ГЭ)
Автократические устремления А. Ю. Б., поначалу ограничивавшиеся собственным княжеством, к кон. 60-х гг. вышли далеко за его пределы. Если в 1159-1167 гг., в период киевского княжения Ростислава Мстиславича Смоленского, старшего двоюродного брата А. Ю. Б., на Руси существовало регулировавшееся договором политическое равновесие между киевско-смоленско-волынской княжеской группировкой и владимиро-суздальским князем, то после смерти Ростислава со всей очевидностью обнаружился перевес сил А. Ю. Б. Захват Киева волынским кн. Мстиславом Изяславичем, опиравшимся на галицкую и польск. подмогу, привел к организованному А. Ю. Б. походу на Киев 11 князей, среди к-рых были не только непосредственные «подручники» владимирского князя, но и сыновья покойного Ростислава Рюрик и Давид, сидевшие на Киевщине, Роман Ростиславич Смоленский, черниговские князья Олег и Игорь Святославичи, дорогобужский кн. Владимир Андреевич. Как видно, А. Ю. Б. оказался во главе обширной общерус. коалиции. Результатом похода стало взятие и разграбление в марте 1169 г. древней столицы, при к-ром пострадали также церкви и мон-ри («и иконы поимаша, и книгы, и ризы», очевидно отчасти пошедшие и на церковное убранство владимирских храмов). Владимирский летописец характерным образом объяснял взятие Киева карой «за митрополичю неправду»: незадолго до того митр. Константин II запретил в служении киево-печерского игум. Поликарпа, занявшего сторону А. Ю. Б. в споре о постах. На киевском столе по приказу владимирского князя был посажен его младший брат Глеб Юрьевич. В об-ве, политическое мышление к-рого основывалось на понятиях династического старшинства, это означало, что в глазах А. Ю. Б. Владимир призван был стать «старше» Киева.
Аналогичный по размаху поход на Новгород зимой 1169/70 г., вызванный конфликтом Новгорода с А. Ю. Б. в Подвинье, где новгородская колонизация сталкивалась с владимиро-суздальской, закончился поражением владимиро-суздальского войска. (Новгород был спасен чудесным заступлением Пресв. Богородицы через ее икону «Знамение»; это событие отражено в иконографическом сюжете новгородского происхождения - «Битва новгородцев с суздальцами».) Тем не менее новгородцы вынуждены были зимой 1171/72 г. признать верховную власть А. Ю. Б., перекрывшего жизненно важный для города подвоз хлеба с юга, и в 1172 г. принять к себе князем его сына Юрия. Чуть раньше, в 1171 г., «старейшинство» владимирского князя признали и Ростиславичи, после чего с разрешения А. Ю. Б. Роман Ростиславич получил Киев. И территориально Владимиро-Суздальская земля приобрела при А. Ю. Б. заметные приращения на востоке за счет сферы влияния Волжской Булгарии (основание Городца-Радилова), а также на севере, в Заволочье (Подвинье).
Вместе с тем в 70-х гг. в типичной для А. Ю. Б. политике военного давления и массовых походов очевидны признаки кризиса. Поход против волжских булгар в 1172 г. не нашел поддержки знати и союзных муромо-рязанских князей; в конце того же года произошло очередное возмущение Ростиславичей, а карательный поход на Киев в 1174 г. огромного войска, включавшего в себя отряды из многих рус. земель, потерпел сокрушительное поражение. По-видимому, корни кризиса следует искать в социальной сфере. Подчеркнуто автократическое правление А. Ю. Б., сопровождавшееся чрезвычайными мерами военного и, очевидно, фискального свойства, привело к расстройству отношений между князем и знатью, причем не только старым ростово-суздальским боярством, но и новым, владимирским, в к-ром справедливо видят целенаправленно создававшийся А. Ю. Б. в противовес родовому боярству класс служилой знати. В 1174 г. князь пал жертвой заговора, главную роль в к-ром играл приближенный к нему боярский род Кучковичей (позднее предание о том, будто из этого рода происходила жена А. Ю. Б., не заслуживает доверия): князь был убит ночью в своем Боголюбовском дворце. Подробный рассказ об этом («О убьении Андрееве»), записанный очевидцем или со слов очевидцев, сохранился в пространной редакции в Киевской летописи, в краткой - во Владимирской. Точность этого рассказа подтвердило обследование останков святого в 1934 г. Рассказ живо отражает всю остроту общественного недовольства, царившего в конце правления А. Ю. Б. и сфокусированного на личности князя, некогда пользовавшегося общей любовью. Его тело 2 дня лежало брошенным сначала на огородах, а затем в притворе Рождественской ц. без отпевания и только через неделю было перенесено во владимирский Успенский собор, где и совершилось погребение. Княжеский дворец в Боголюбове был разграблен, грабежи и убийства княжеской администрации происходили в самом Владимире и по всей земле («в волости») и прекратились лишь после крестного хода с Владимирской иконой Богоматери. Неудача слишком самовластной, по понятиям того времени, политики А. Ю. Б. была очевидна, и она не нашла себе продолжателей, так же как и род князя. Единственный из его сыновей, переживший отца,- Юрий был вынужден по вокняжении во Владимире Всеволода Юрьевича бежать к половцам, в 1184 г. был приглашен в Грузию, где стал мужем царицы Тамары и после 1188/89 г. безуспешно боролся за груз. престол.
При всем том рассказ о гибели А. Ю. Б. прославляет князя как храмоздателя, второго царя Соломона (перекличка с похвалой Ярославу Владимировичу Мудрому в ПВЛ), щедрого жертвователя в пользу Церкви, нищелюбца, ревностного распространителя христианства. Высоко оценивается личное благочестие А. Ю. Б., любившего молиться в церкви по ночам: «Покаянье Давидово приимая, плачася о гресех своих». Составитель рассказа пишет об А. Ю. Б. как об «угоднике» Божием, «страстотерпце», к-рый «кровью мученичьскою умывся прегрешений своих со братома своима с Романом и с Давыдом» (т. е. со святыми Борисом и Глебом). Автор призывает погибшего князя молиться «о племени своем… и о земли Руськои». По-видимому, летопись отразила существование местного почитания А. Ю. Б. во Владимире при жизни князя и после его смерти. О существовании почитания свидетельствуют также слова Лаврентиевской летописи о ростовском кн. св. Василии (Васильке Константиновиче) , убиенном от татар в 1238 г., к-рого «причте Бог смерти Андрееве кровью мученичьскою». Особо чтил А. Ю. Б. царь Иоанн IV Васильевич Грозный. В ходе подготовки к Казанскому походу, в 1548-1552 гг., он неоднократно посещал Владимир и сделал распоряжение о ежегодном поминовении погребенных в Успенском соборе князей и иерархов; торжественные панихиды по А. Ю. Б. царским повелением было установлено служить 2 раза в год: в день его убиения и в день памяти ап. Андрея Первозванного (30 нояб.). В царствование Иоанна Грозного оформилась отразившаяся в «Степенной книге» концепция рус. истории, согласно к-рой А. Ю. Б. стоял у корня российского самодержавия, являясь основателем вел. княжества Владимирского - непосредственного предшественника Московского царства.
В святцах память А. Ю. Б. прослеживается с XVII в. Под 3 авг. «убиение благовернаго великаго князя Андрея Боголюбскаго, иж в Володимере, от своих боляр, от Якима Кучковича с товарищи» отмечено в Месяцеслове Симона (Азарьина) сер. 50-х гг. XVII в.; в Кайдаловских святцах (кон. XVII в.(?) или 1868 г.) память А. Ю. Б. значится под 2 окт. по случаю основания им Покровского мон-ря близ Боголюбова (Сергий (Спасский). С. 195-196). Имя А. Ю. Б. внесено в «Описание о российских святых» (кон. XVII-XVIII в.). Мощи святого были обретены 15 окт. 1702 г. и положены в раке в Успенском соборе с сев. стороны. При обретении святые мощи были переоблачены, остатки древней одежды положены в ризнице собора, тогда же святому было установлено местное празднование в день памяти свт. Андрея Критского (4 июля). В нач. XVIII в. было составлено житие А. Ю. Б., хранившееся во владимирском Успенском соборе. В 1768 г. при освящении собора после ремонта сев. придел, к-рый до того был посвящен Благовещению Пресв. Богородицы, переосвятили в честь А. Ю. Б.; над ракой святого была устроена сень, а сама рака, так же как и стена возле нее, украшена посвященными А. Ю. Б. стихами императрицы Екатерины II. В советское время мощи А. Ю. Б. трижды подвергались вскрытию: в 1919, 1934 (святые мощи были взяты в Ленинград для исследования, подтвердившего, что это останки А. Ю. Б. ) и 1941 гг. (взяты в Москву в мастерскую М. М. Герасимова, сделавшего попытку воссоздать облик А. Ю. Б.). В 1987 г. Владимиро-Суздальский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник передал святые мощи князя Владимирской епархии, они покоятся на прежнем месте, в раке у сев. стены Успенского собора. В 1982 г. имя А. Ю. Б. было внесено в Собор Владимирских святых, установленный по инициативе архиеп. Владимирского и Суздальского Серапиона (Фадеева).
Гимнография
Служба А. Ю. Б.- бденная (см. Знаки праздников месяцеслова), с малой вечерней, литией и 2 канонами. Князь прославляется как мученик и страстотерпец, храмоздатель, почитатель Св. Троицы и особенно Пресв. Богородицы. Особо выделена тема благочестивого родословия А. Ю. Б. и его духовного родства со святыми князьями-страстотерпцами Борисом и Глебом (Минея (МП). Июль. Ч. 1. С. 262-280). Почитание А. Ю. Б. отразилось также в Службе Боголюбской иконе Пресв. Богородицы, составленной в 20-х гг. XX в. митр. Сергием (Страгородским) (Там же. Июнь. Ч. 2. С. 54-71). Среди текстов службы Собора Владимирских святых 23 июня святой упомянут в 3-й стихире на Господи воззвах, а также в 1-м тропаре и богородичне 3-й песни канона утрени (Минея (МП). Июнь. Ч. 2. С. 240, 247, 248).
Иконография
На миниатюре Радзивиловской летописи (БАН. 34.5.30. Л. 214об.; кон. XV в.) представлено убиение А. Ю. Б. Одним из ранних портретных изображений святого князя, очевидно, являлась фреска 1564-1565 гг. в Архангельском соборе Московского Кремля; она воспроизведена в росписи 1652-1666 гг.: образ князя на сев. грани юго-вост. столпа открывает исторический ряд портретов вел. князей владимирских. А. Ю. Б. представлен с нимбом, в рост, фронтально, с поднятыми в молении руками, в темно-зеленом платье, украшенном орнаментом, поверх к-рого надета красная ферезея, на голове отороченная мехом шапка, борода кудрявая, заостренная книзу, волосы темно-русые. Образ относится к традиц. парадному типу портретов правителей. В «Степенной книге» при описании внешности А. Ю. Б. отмечено, что он был красив лицом, с волосами черными и кудрявыми, с «высоким челом, с очами светлыми и большими». На фреске 1644-1645 гг. ц. Ризоположения Московского Кремля, на сев. грани юго-зап. столпа, А. Ю. Б. изображен со свитком в руке, без шапки, в синем платье с лором и оплечьем и в красной шубе. Облик князя соответствует описаниям в иконописных подлинниках: «Аки князь Михаил Черниговский, шуба киноварь, испод лазорь», XVIII в. (Большаков. С. 123); «аки князь Борис, надсед, брада Богословля» (ИРЛИ. Колл. Перетца. 524. Л. 178об., 30-е гг. XIX в.).
Боголюбская икона Божией Матери. Начало XX в. (ц. свт. Николая в Клённиках. Москва)
в Летописном лицевом своде (ок. 1568) приведен цикл иллюстраций к житию А. Ю. Б., однако в миниатюрах отсутствуют устойчивые иконографические черты, отличающие А. Ю. Б. от др. князей (РНБ. Лаптевский том. F IV. 233. Л. 184-208, 2-я пол. XVI в.; РНБ. Голицынский том. F IV. 225. Л. CIС об., 2-я пол. XVI в.). Его изображения присутствуют на Владимирской иконе Божией Матери: в ряде клейм, иллюстрирующих Сказание о ее чудесах, напр. на иконе 1-й трети XVII в. (ГММК); раме письма Афанасия Соколова 1680 г. (ГТГ); иконе кон. XVII - нач. XVIII в. иконописца Кирилла Уланова (ПЗИХМЗ). В сер. XVII в. в Успенском соборе Владимира находилась икона А. Ю. Б. в коленопреклоненном молении Христу.
В XVIII в. получили распространение иконы под названием «Моление о народе» (один из изводов Боголюбской иконы Божией Матери) с фигурой молящегося Богородице А. Ю. Б.- одного (как на иконе кон. XIX - нач. ХХ в. (ЦАК МДА)) или в группе предстоящих; святой облачен в княжеские одежды, иногда в имп. мантию, подбитую горностаем.
На иконе, созданной в кон. XIX - нач. ХХ в. мстерским иконописцем О. С. Чириковым (ГЭ), А. Ю. Б. представлен в древнерус. одеянии, без головного убора, с крестом в правой и жезлом в левой руке, на фоне пейзажа с видом на архитектурный комплекс - вероятно, дворец в Боголюбове. Образ написан в традициях репрезентативного княжеского портрета. Поясное изображение А. Ю. Б. в медальоне, с иконой в руках, включено в мозаичное убранство храма Воскресения Христова (Спас на крови) в С.-Петербурге, 1894-1907 гг.
